Старые фотографии яузской больницы. Яузская больница

Недалеко от станции метро «Таганская» есть большой старинный и прекрасно сохранившийся дом, хранящий в себе немало загадок. Если будете гулять в тех краях, непременно зайдите на территорию, чтобы прикоснуться к памятнику культуры конца 17 - начала 18 веков. История здания очень необычная, как и история его владельцев, рода Баташевых. Рассказы об этом месте переплетаются с легендами.

2. Известный русский промышленник Иван Родионович Баташев мог позволить себе практически все. Его железоделательные заводы отливали ограды для Летнего сада и пушки для русской армии. Разумеется, когда он решил построить дом в Москве, то выбрал один из самых больших и престижных участков, а само строительство вел с размахом на участке аж в три гектара.

3. После смерти Ивана Баташева богатой наследницей стала его внучка Дарья, вышедшая замуж за красавца и героя войны 1812 года Дмитрия Шепелева. Шепелев знал толк в военном деле, но не был ни промышленником, ни предпринимателем. Дарья Шепелева умирает при родах, линия Ивана Баташева прерывается. Состояние семьи Шепелевых падает, усадьбу передают городу для организации здесь Яузской больницы. С 1866 года в усадьбе хозяйничают медики.

4. Небольшая справка по усадьбе. На самом деле, по авторству проекта и особенностях создания усадьбы до сих пор нет единого мнения.

5. Баташевы были прогрессивными людьми. Они отправляли учиться за границу лучших своих крепостных мастеров. Детали усадьб поражают тщательностью проработки и сохранностью. Строили тогда на совесть.

6. Помимо главного дома сохранились два флигеля, хозяйственные постройки, часть стены, сад. Все это можно осмотреть, на территорию больницы вход свободный.

7. Усадьба была окружена серьезной стеной, построенной как у крепостей. Говорят, у Баташевых были даже собственные войска. Зачем нужны были такие стены в столице? Да и многочисленные вооруженные войска тоже вызывают вопросы. Подавлять восстания? Разбойничать в лесах?

8. Здание усадьбы содержит много интересных особенностей. Иван Родионович Баташев был поклонником искусств, в Выксе он даже построил оперный театр, один из лучших в стране. В усадьбе есть большой балкон, возможно, он был создан для просмотра театрализованных представлений и концертов.

9. Обратите внимание на оригинальный декор усадьбы. Сложно поверить, что это работа крепостных.

10. Во время войны 1812 года усадьба сильно пострадала и была разграблена. На ее восстановление Баташев потратил 300 000 рублей серебром, тогда это были огромные деньги.

11. После революции бывшая усадьба, ставшая больницей, формально не сменила своего предназначения, здесь была организована «больница имени Медсантруд». В 1920-х годах здесь хозяйничало ГПУ. На территории усадьбы осуществлялись расстрелы и захоронения, всего тут было расстреляно более тысячи человек. В память о них был установлен камень с именами тех, кого удалось идентифицировать.

12. Видно, что расстреливали в основном молодых людей. Пик репрессий пришелся на 1921 - 1926 годы.
До сих пор по легендам, что по усадьбе бродят призраки.

13. Рядом с усадебным домом есть необычная церковь. Думаю, туда стоит сходить отдельно.

14. За долгие годы здание главного дома неоднократно перестраивалось в соответствии с потребностями больницы, но общие черты сохранены. Внутри я не был, но пишут, что сохранена часть деталей и интерьеров.

15. Выйти с территории усадьбы можно не всем. Интересно, сколько лет этой табличке?

16. Покидаем территорию усадьбы. Было интересно узнать еще одну из многочисленных страниц истории столицы и узнать о роде Баташевых.

Позже в своем журнале я еще расскажу про Баташевых, по следам которых мы отправились в Рязанскую и Нижегородскую области, и их историю, а пока, надеюсь, заинтересовал вас старинной усадьбой в Москве.

Партнеры тура «По следам Баташевых»:

Так что чаще всего призраки и привидения встречаются в больницах. И наши, московские, не исключение. Правда, показываются эти потусторонние неприкаянные существа далеко не всем и не каждый день, но ведь показываются. И чем старше больница, тем больше шансов встретиться с ее постоянными обитателями. А уж если у здания больницы была история и до появления эскулапов, то ее легенды могут иметь гораздо более глубокие корни.

Такой больницей с историей можно назвать Яузскую больницу, а ныне больницу №23.

И вот что интересно, еще в 80-е годы прошлого века несколько больниц в центре Москвы хотели объединить и перевести на окраину, в Ховрино, для чего и начали строительство.

Но случилось непонятное, то ли плывун повел себя неправильно. То ли строители что-то не рассчитали, но так и стоит Ховринская больница пустой, порождая все новые и новые тайны и загадки, слухи и невероятные истории. Призраки в ней уже есть. А ведь именно туда должна была переехать и Яузская больница. Случайность это или совпадение, кто знает. Но пока Яузская больница продолжает действовать и изредка делиться своими секретами.

На Болвановке

Здание Яузской больницы находится на одноименной улице близ устья реки Яуза, давшей имена и больнице, и улице, которая сменила за свою историю несколько названий. Она именовалась то Николо-Болвановской – от храма святителя Николая Чудотворца на Болвановке, стоящего на вершине Таганского холма, где слободой жили ремесленники, изготовлявшие шляпные «болванки», то Таганной улицей – от других местных ремесленников, делавших чугунные таганы для походных и кухонных котлов. В 1922 году она была переименована в Интернациональную улицу – в честь I Интернационала, и только в наше время названа Яузской.

Одно время рядом располагалась стрелецкая Тетеринская слобода, названная в честь своего начальника полковника Тетерина – есть версия, что он участвовал в походе Ивана Грозного на Астрахань. Теперь об этом напоминает Тетеринский переулок, примыкающий к Яузской больнице.

Нажмите на изображение для перехода в режим просмотра

Задолго до больницы

Говорят, что в этих местах, на таганской Болвановке, по приказу Ивана III казнили иноземного лекаря Леона за то, что он не сумел вылечить сына великого князя Иоанна Младого. На самом деле его казнь состоялась на другой московской Болвановке – в Замоскворечье, о чем мы .

Местность же Швивой горки, которая считается одним из знаменитых семи холмов Москвы (и была названа по «ушивой», колючей траве, густо покрывавшей этот холм в древности), и без этого богата историческими памятниками.

В этих краях были земли боярина Никиты Романова, брата первой жены Ивана Грозного царицы Анастасии, пожалованные в 1655 году патриарху Никону под подворье Иверского монастыря.

Стоял тут и Яузский дворец Петра I. А в конце XVIII века рядом с Никитским храмом на Швивой горке Матвей Казаков построил для графа Безбородко настоящий дворец, который позднее перешел к генералу Тутолмину и, как считается, стал прототипом дома графа Безухова в толстовском романе «Война и мир».

Нажмите на изображение для перехода в режим просмотра

Тогда же здесь находилась усадьба Чичериных, чей предок и родоначальник Чичери прибыл в Москву в свите царевны Софьи Палеолог. Владелицы этой усадьбы приходились сестрами бабушки Александра Пушкина, и по их фамилии местный переулок был назван Чичеринским. Именно на том месте, приглянувшемся дворец баташовых, ставший позднее зданием Яузской больницы.

Братья Баташовы

Новый дом на Яузе, принадлежавший одному из братьев, Ивану Родионовичу Баташеву, занял огромное владение в 3 гектара, что соответствовало статусу заводчиков Баташевых, «вторых Демидовых», вместе с ними основавших в России чугунно-литейное производство во времена Петра I.

На самом же деле Баташевы происходили из старинных потомственных кузнецов Тульской оружейной слободы и были напрямую связаны с Демидовыми. Основатель этой горнопромышленной династии, Иван Тимофеевич Баташев, работал управляющим на демидовских заводах в Туле, а разбогатев, завел в 1716 году и собственное дело – производство железа, столь потребного тогда для России. Более того, именно Иван Баташев-старший стоял у истоков производства знаменитых тульских самоваров.

Баташевский чугун считался самым качественным в Европе. Чугунные скульптуры Триумфальной арки в честь 1812 года, московские фонтаны (сохранились два – на Театральной площади и у здания Академии наук на Большой Калужской), решетки кремлевских садов и даже колесница с конями на фронтоне Большого театра – все это было сделано на заводах Баташевых. А еще Баташевы открывали больницы, приюты, бесплатные столовые, помогали возводить Большой театр и даже московский зоопарк.

Однако, кроме светлой стороны их жизни, есть и темная. Жестокость братьев вошла в легенду. Особенно отличился Андрей Родионович - старший брат, описанный Мельниковым-Печерским в романе «На горах».

На своих владениях он якобы устроил подпольную чеканку фальшивых денег, и за счет подношений не имел страха ни перед чем. Истязал рабочих, убивал неугодных. Ему ничего не стоило столкнуть чиновника, приехавшего с ревизией, в доменную печь, или замуровать три сотни рабочих в подземелье, когда от Павла I были прислана комиссия для проверки сведений о чеканке фальшивых монет.

Ходила легенда, как однажды к Баташевым в дом приехал чиновник с расследованием, когда слухи о злодеяниях дошли до высоких лиц: его провели в неубранную комнатку, где на столе лежали фрукты в вазе, конверт с деньгами и записка: «Фрукты съешь, деньги возьми и убирайся, пока жив».

Впрочем, эту историю рассказывают и про второго брата - Ивана, и, говорят, будто бы даже он произошел в стенах дворца на Яузской, хотя инцидент был намного раньше его построения. Но и в этом дворце позже были обнаружены мрачные подземелья и потайные ходы к Яузе. Хотя историки пишут, что Иван Родионович был хотя и «не без хитрости», но человеком скромным, честным и добрым, ведь недаром же, когда он умер, рабочие его заводов поставили ему на свои деньги надгробный памятник с надписью «Отцу-благодетелю от детей-подданных».

Дворец

Получив дворянство, Баташевы стали заводить свои дома в столицах. Иван Родионович осел в Москве, и дом на Яузе построил его крепостной архитектор Кисельников. Считается, что крепостной Кисельников лишь строил по проекту, составленному каким-то прославленным зодчим. Называют даже Василия Баженова, тоже строившего для Баташевых в их не московских владениях, или французского мастера Шарля де Вальи, которому приписывают и дворец Шереметевых в усадьбе Кусково, но чаще всего им считают Родиона Казакова, ученика и однофамильца знаменитого Матвея Казакова.

Иван Баташев начал строить усадьбу в 1799 году – в том же году, когда скончался его брат Андрей. Баташев скупил участок в шесть переулков – это было одно из самых больших частных владений в старой Москве. Есть версия, что уже тогда Баташев намеревался подарить его любимой внучке, и Таганная улица украсилась памятником «сказочным по архитектуре и красоте».

По старой московской традиции главный дом стоит в глубине двора, вопреки петровскому указу о красных линиях, когда все дома должны идти в ровень по краю тротуара. Но Баташев нашел способ обойти царев указ - на линию вынесены флигели с оградой (которую сравнивают лишь с решеткой Летнего сада в Петербурге) и воротами, украшенными чугунными львами баташевского литья. Интересно, что одни маски и фигуры изображены с типично русскими лицами, а другие наделены обликом римских патрициев.

Нажмите на изображение для перехода в режим просмотра

Французское разорение

В 1812 году дом пришлось покинуть в большой спешке, а баташевском дворце устроил себе резиденцию наполеоновский маршал Иоахим Мюрат, чьи войска первыми входили в пустую Москву. Зато это спасло дворец от пожара. Когда пламя разгорелось около Яузского моста, французские солдаты вместе с русскими отстояли усадьбу. Баташев же оставил в доме всю челядь и приказчика, который подробно описывал ему в посланиях все, что происходит во дворце. А французы разошлись не на шутку: они потребовали себе отдельные комнаты и «барскую постель», и ужин в нее. В доме нашлась одна сайка, которую отдали Мюрату, а остальные довольствовались черным хлебом. После трех дней пребывания, 7 сентября Мюрат отбыл на Горохово поле, во дворец графа Разумовского.

Легенда гласит, что из уважения к родственнику Баташева - знаменитому генералу Михаилу Милорадовичу, позже убитому декабристом Каховским на Сенатской площади, Мюрат нарушил приказ Наполеона и не взорвал усадьбу после своего ухода – она была одной из немногих в Москве, уцелевшей в пожаре 1812 года. Однако не пощадил соседнюю Симеоновскую церковь, только что отстроенную на деньги Баташева. Да и самому дому был нанесен такой ущерб, что хозяин, вернувшись, потратил 300 тысяч рублей серебром на его восстановление.

Шепелевский дом

Иван Баташев прожил 90 лет, похоронив всех детей, и оставил свое огромное состояние вместе с московским домом на Яузе и Выксунскими заводами любимой внучке Дарье Ивановне. Ее непутевый отец слыл в семье франтом и ловеласом, за что попал в куплеты:

Не отвыкнув от привычки

Подбираться, Баташев -

Это сеть для бедной птички,

Это славный птицелов.

Дочь пошла в папеньку: любила наряды, за которыми ездила в Париж, на каждом балу меняла украшения и старалась выглядеть настоящей аристократкой. В Париже ее разыгрывали, рассказывали небылицы в духе сказки про голого короля. Вернувшись в Москву, она их повторяла:

Вообразите, что это за прелестные сорочки, как наденешь на себя, да осмотришься, ну так-таки все насквозь и виднехонько.
И Дарья Ивановна также удостоилась внимания куплетистов:

Дольше взоры поражает

Блеск каменьев дорогих…

Шепелева то блистает

В пышных утварях своих.

Муж гусар ее в мундире

Себе в голову забрал,

Что красавца, как он, в мире

Еще редко кто видал.

Усы мерой в пол-аршина

Отрастил всем напоказ

Шепелев в глазах у нас.

Старания не прошли даром. Ей удалось найти себе прекрасную партию. Дарья вышла замуж за героя Отечественной войны генерала Шепелева, чье имя было занесено на мемориальную плиту в галерее храма Христа Спасителя. После кончины Ивана Баташова в 1821 году генерал Шепелев получил вместе с Дарьей огромное состояние, включая московский дом, отныне именуемый Шепелевским.

Его далекий предок, немец Шель, прибыл в Россию на службу еще к Дмитрию Донскому, а сам генерал Шепелев участвовал в знаменитых сражениях при Тарутино, Малоярославце и селе Красном, где ход Отечественной войны был переломлен, и началось изгнание Наполеона из России. Войска Шепелева преследовали его до самого Березина – там Наполеон покинул Русскую землю.

Генерал угощал на своих зимних обедах всю Москву, а в 1826 году у него останавливался посол Великобритании герцог Девонширский, приехавший на коронацию Николая I. Усадьбу сняли специально для герцога за 65 тысяч рублей.

Шепелев же стал управляющим Выксунских заводов, где сумел модернизировать производство, но не смог остановить надвигавшийся крах. После его смерти в 1841 году и разорения Шепелевых опекуном был назначен полковник В. А. Сухово-Кобылин (отец известного писателя), установивший на заводах новое управление.

Дочь Шепелевых Анна вышла замуж за князя Льва Голицына, и дом оставался в их владении.

Нажмите на изображение для перехода в режим просмотра

Больница

После смерти хозяев усадьбу в 1876 году выкупил город под Яузскую больницу для чернорабочих. И в 1879 году здесь после перестройки архитектора Мейнгарда открылась городская больница. Ее главврач, хирург Федор Березкин, сумел обеспечить больницу столь передовыми операционными, что их предоставляли для приезжавших в Москву западных медицинских светил. Городу и врачам в устройстве Яузской больницы помогали купцы-меценаты. В числе главных ее благотворителей были Старцевы, русские пчеловоды-медовщики. На средства сына московского губернатора Дурново совместно с капиталом купца Титова в 1899 году была возведена домовая церковь при Яузской больнице в честь иконы «Всех скорбящих Радость», соединяющаяся с главным зданием небольшим переходом. А на первом этаже располагалась церковь преподобного Сергия для отпевания умерших.

В феврале 1905 года церковь эту посетила великая княгиня Елизавета Федоровна, в те дни ставшая вдовой. Бомба, брошенная в Кремле террористом Каляевым, убила и великого князя Сергея Александровича, и его кучера Андрея. 9 февраля Елизавета Федоровна пришла в церковь отдать последний долг верному слуге, отстояла литургию и панихиду и пешком проводила гроб на Саратовский (Павелецкий) вокзал.

Пресса начала XX века нередко упоминала о больнице:

26 (13) февраля 1902 года: Вчера на фабрике Эйнем на Софийской набережной мещ. Александр Баранов, 27 лет, работая в карамельном отделении, стал лакомиться эфирной эссенцией, известной под названием «белое вино завода Буш», и выпив ее, впал в бессознательное состояние. Отравившегося отвезли в Яузскую больницу.

После революции

В 1918 году больницу назвали «имени Всемедикосантруда», но поскольку это было невозможно произнести, название упростили – «больница имени Медсантруд», как тогда назывался профсоюз медработников. Такое название можно и сегодня увидеть на здании главного корпуса. Но в итоге Яузская больница стала ведомственной для ГПУ-ОГПУ с 1918 года, и в ней не только лечили чекистов, но и расстреливали, и даже тайно хоронили во дворе жертв, которых по ночам привозили из Ивановского монастыря, где разместился лагерь для заключенных. С 1921 по 1926 годы здесь было захоронено 969 человек. Здесь была своя охрана, надежная ограда, парк, скрытые дворики.

Известно, что это были молодые люди, до 35 лет, большинство с высшим образованием: дворяне, царские офицеры, профессора, литераторы, священники, музейные работники и несколько иностранцев. Если пройти через арку, отделяющую домовую церковь от больницы, во двор, там можно увидеть памятник этим жертвам советского террора в виде большого розового валуна, установленный в 1999 году.

Нажмите на изображение для перехода в режим просмотра

На мемориальной доске занесены в алфавитном порядке имена и фамилий 103 погибших. Остальные так и остались неизвестны. Они сочтены уголовниками, что, конечно, достаточно сомнительно. Предписания на расстрел подписаны Генрихом Ягодой. Делалось это тогда уже целыми списками. Говорят, что призраки невинно убитых и сейчас иногда тревожат местных жителей. Но делают это очень деликатно: как появляются из ниоткуда, так и исчезают. В основном в том месте, где лежит розовый камень с фамилиями жертв репрессий.

Нажмите на изображение для перехода в режим просмотра

Дело Ганина

Среди расстрелянных и похороненных на территории больницы – четыре поэта. Один из них - друг Сергея Есенина, Алексей Ганин, выдвинувший идею «Великого Земского собора», воссоздания национального государства и очищения страны от «поработивших ее захватчиков».

2 ноября 1924 года Ганин был арестован в Москве. Ему в карман пальто были подложены листки с «Тезисами манифеста русских националистов». Ганин был назван руководителем организации. «Тезисы» были сразу же переданы в руки Генриха Ягоды. Секретарь Президиума ВЦИК СССР Енукидзе 27 марта 1925 года единолично принял решение на внесудебный приговор, разрешив коллегии ОГПУ расправиться с «фашистами».Существует версия, согласно которой дело «Ордена русских фашистов» было сфабриковано по сценарию руководства ОГПУ.

Алексей Ганин был расстрелян в подвалах Лубянки после жестоких пыток, которыми руководил начальник седьмого отдела СО ОГПУ Абрам Славотинский. Прах Ганина погребён на территории Яузской больницы. Дело по обвинению Ганина было прекращено только 6 октября 1966 года за отсутствием состава преступления. Ганин был реабилитирован посмертно.

В 2003 году именем Алексея Ганина назвали улицу в Вологде.

Из стихотворений Алексея Ганина:

Гребень Солнышка выпал на травы,

нижет жемчуг под елями тень,

Заплелись тростники и купавы

в золочёный, зелёный плетень.

По скатам и холмам

горбатые деревни,

Впивая тишину,

уходят в глубь веков.

ОБЛАЧНЫЕ КОНИ

Земля и небо в тихом звоне.

В гробах поют уста живых.

И вышли облачные кони

На склоны пастбищ голубых.

Ушами прядают игриво

На сладкий зов вторых небес,

И льются золотые гривы

На землю в задремавший лес.

И оживают в тёмных прядях

Слепые лапы хвойных рук.

Встают кресты в цветных нарядах

На холмах человечьих мук.

И вдаль на солнечные горы

Восходят белые кресты.

И сыплют на луга в просторы

Живые, певчие цветы.

Больница

Но больница продолжала работать. Здесь лечили и сыпнотифозных в годы гражданской войны, а во время Великой Отечественной войны тут действовал хирургический госпиталь: в 1943 году именно в нем впервые в СССР начали применять пенициллин для лечения больных. В те тяжелые годы больница стала передовым хирургическим госпиталем площадью 1000 коек.

С начала 1930-х годов больница была базой хирургической и терапевтической клиник медицинских институтов, здесь работали такие известные профессора-медики как Давыдовский, Руфанов, Фаерман, Коган. Кстати здесь же жил и сын санитарки - некто Миша Ножкин, впоследствии известный певец и актер.

Архитектура дворца

Основные сохранившиеся части усадьбы: главное здание, два флигеля, церковь, служебные постройки и усадебный сад. Находится по адресу Яузская улица, дом 11.

Материалом построек служил оштукатуренный кирпич и белый камень. Главный дворец был украшен обширным шестиколонным портиком. Главное здание соединялось с двумя флигелями, расположенными по бокам парадного двора, крытыми галереями (на сегодняшний день не сохранились). Северный фасад здания был украшен лоджией-ризалитом с крупными открытыми проёмами; интересно и замысловато решён наружный декор здания. Оригинальное внутреннее убранство дворца сохранилось лишь частично: не пострадали декор вестибюля, убранство парадной лестницы.

Во время пожара 1812 года здание почти не пострадало, потому что здесь квартировал наполеоновский военачальник Мюрат. Но ремонт все равно потребовался.

Затем усадьба перешла к внучке Баташева Дарье Шепелевой, и дом стали называть Шепелевским дворцом. Хозяин был очень хлебосолен. Не удивительно, что в 1826 году на время коронации Николая I здание за 65 000 рублей сняли для английского герцога Девонширского.

Усадьбу Баташева передавали по наследству до тех пор, пока наконец не продали московским властям. А в 1879 году здесь после перестройки по проекту А.А. Мейнгарда открылась городская больница для чернорабочих. В 1899 на территории усадьбы появилась домовая церковь в честь иконы «Всех скорбящих Радость». Небольшой переход соединял ее с главным зданием. На первом этаже располагалась церковь преподобного Сергия для отпевания умерших.

Обыватели так свыклись с больницей, что казалось, будто она была здесь всегда, и здание построили для медицинских целей.

На воротах дома Яузского отделения больницы для чернорабочих, помещающегося на Швивой горке, рядом с двумя статуями медных львов помещаются украшения, представляющие собою верх погребального катафалка.
Украшения эти, будучи окрашены к тому же в черный цвет, производят мрачное впечатление и невольно вызывают вопрос: не предполагало ли поставившее их лицо выразить ими девиз больницы с тою целию, чтобы все обращающиеся в этот печальный дом, входя в ворота, памятовали о погребальных катафалках? В некотором роде - это остроумно.

После 1917 года больница в бывшей усадьбе Баташева получила название «имени Всемедикосантруда», а затем упрощенное «больница имени Медсантруд» или просто «Медсантруд».

В 1920-х Яузская больница была ведомственной больницей ГПУ. Тогда на территории бывшей усадьбы Баташева расстреливали жертв репрессий и проводили захоронения. Есть сведения, что здесь похоронено около тысячи человек. В 1999 году на территории больницы установили камень с мемориальной доской в память жертв большевистского террора с именами 105 человек, чьи личности удалось установить.

А рисунок ограды Яузской больницы отдаленно напоминает решетку ограды Летнего Сада в Санкт-Петербурге.

Говорят, что... ...Баташев наживал состояние любой ценой. К нему на заводы стекались толпой беглые и каторжники - он принимал их и заставлял работать за ничтожную плату. Он покровительствовал разбойникам и получал от них долю награбленного. А когда перестраивали его дом, плотники обнаружили подвал со множеством человеческих костей.
Когда сосед отказал ему в продаже имения, Баташев пригласил его на охоту. Вернувшись, помещик не отыскал и следа своей усадьбы: в его отсутствие ее снесли до основания.
К другому соседу Баташев обратился с просьбой отдать жену. За отказом последовала ссора. Через месяц Баташев пригласил соседа на обед под предлогом помириться. После угощения гостя повели на завод, где схватили и бросили в доменную печь.
Слухи об этом произволе дошли до Екатерины, и она приказала начать следствие. Чиновнику, которому поручили вести дело, Баташев послал блюдо фруктов. Под ними лежал пакет с деньгами и записка: «Фрукты съешь, деньги возьми и убирайся, пока жив». Следователь точно исполнил совет, и Баташев остался безнаказанным.
...в доме Баташева был лифт, вмещавший тройку с каретой, а под землей в сторону Яузы идет тоннель.

Забрёл неожиданно в больничный двор с фотоаппаратом...

Усадьбу на Яузской улице построил в 1798–1802 гг. крепостной архитектор М. П. Кисельников по проекту, приписываему и Ш. Де Вальи, и В. Баженову, и, наконец, Р. Р. Казакову (Церковь Мартина Исповедника, Церковь Варвары на Варварке, отдельные строения усадьбы Кузьминки).

Начинается все конечно с главных ворот и пилонов с улыбающимися львами.

Львы позировать отказались, пришлось взять одного с другой прогулки:Р

Главный дом. Усадьба построена с русским размахом.
Хозяин - крупный промышленник Иван Родионович Баташёв, владелец чугуноплавильных заводов в Выксе, на которых, кстати, отливались чугунные скульптуры московской Триумфальной арки и детали московских водоразборных фонтанов.

Детали главного фасада.

В 1812 году, когда в Москву вошла армия Наполеона, в покинутом хозяином доме устроил свою резиденцию маршал Иоахим Мюрат. Вероятно, благодаря этому, усадьба хотя и сильно пострадала, но пережила пожар, уничтоживший все окрестности.

После смерти И. Р. Баташёва в 1820 году все имущество вместе с усадьбой отошли к его внучке Дарье Ивановне (в замужестве Шепелевой, муж - герой Отечественной войны 1812 года, генерал Д. Д. Шепелев).
Затем усадьбой владела дочь Шепелевых - Анна с мужем - князем Л. Г. Голицыным, а после их смерти (А. Д. в 1861, Л. Г. в 1871 гг.) усадьбу выкупил город и в 1878 г. там была открыта Яузская больница для чернорабочих (позже просто Яузская больница).
В 1924-25 заведение стало именоваться Больница им. союза «Всемедиксантруд», затем Больница им. союза Медсантруд, а сейчас это Городская клиническая больница №23 им. Медсантруда.

Южная сторона Главного дома. В центре виден фрагмент галереи, тянувшейся от главного дома к южному флигелю.

Южный флигель.

Задний фасад Главного дома.

Двор усадьбы нависает над двором церкви Симеона Столпника (точно неизвестно, но, возможно, тоже Р. Р. Казаков). Говорят, что вскоре после постройки церковь обрушилась и была восстановлена на средства Баташёва.

МОРГ. Бывшие хозяйственные постройки.

Северная сторона. Слева бывший северный вход, справа - больничный храм в честь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость», построенный в 1898-1899 гг., архитектором Н. В. Розовым.

Крыльцо, вероятно, было разобрано при постройке храма. Вход заделан.

Фасад северного входа.

Детали.

Хирургический корпус. Пристроен к Главному дому в 1911 г. Архитектор З. И. Иванов.

Сад с живописной стеной

Окно на апсиде больничного храма с решеткой в виде креста.

Главный фасад больничного храма.

Вид на больничный храм и Главный дом с северо-запада.

И два вида северного флигеля.

От ниши тоже шла галерея к главному дому.

Северный флигель. Последний кадр:)

Парадные ворота старинного литья и стерегущие их массивные львы сразу настраивают на то, что здесь не просто больница, а дом с длинной историей. Если заглянуть в ограду, то видно ярко-желтый дворец со строгим классическим портиком. Но и это еще не все!

Иван Родионович Баташев, богатый владелец Выксунских чугунных заводов и Тульских самоварных заводов, начал строить эту усадьбу на высоком берегу Яузы в 1799 году. Построил ее крепостной архитектор Кисельников, автор баташевского родового гнезда в Выксе. Кисельников работал по проекту, составленному прославленным зодчим соавтором Кремлевского и Пречистенского дворцов.

Главное здание массивное трехэтажное с шестиколонным портиком с фронтоном стоит в глубине двора за большим палисадом. Флигели, даже больше напоминающие садовые павильоны, стоят по красной линии и изящно фланкируют углы главного здания. На баташевских заводах отлили решетку ограды, напоминающую решетку Летнего сада в Петербурге, и львов.

В 1812 году Баташев со своей семьей спешно покинул свой дворец. Маршал , проезжая с авангардом по Швивой горке, обратил внимание на грандиозный дом и приказал занять его для себя. Он быль поражен роскошью и богатством обстановки и не верил, что это дом купца: «У нас нет таких дворцов в Париже», - сказал он. Мюрат устроил здесь резиденцию, это спасло дворец от пожара – но не уберегло от разграбления. Ущерб от постоя тоже был значительный, и на восстановление усадьбы И.Р. Баташев потратил 300 тысяч рублей.

После смерти 90-летнего Ивана Романовича дом достался его внучке Дарье Ивановне Баташевой, которая вышла замуж за героя Отечественной войны, генерала Д.Д. Шепелева. Его портрет украшал Военную галерею 1812 года в Зимнем дворце, а имя было занесено на мемориальную плиту в галерее храма Христа Спасителя. И с тех пор москвичи называли этот дворец Шепелевским. Хозяин был очень хлебосолен, в зимние сезоны угощал всю Москву. В 1826 году здесь гостил герцог Девонширский, посол Английской королевы на коронации императора Николая I. После смерти Шепелева в 1841 году на баташевских заводах был назначен опекуном В.А. Сухово-Кобылин (отец писателя). Дочь Шепелевых Анна вышла замуж за князя Льва Голицына и они наследовали дом. После их смерти в 1879 году усадьбу выкупил город для размещения Яузской больницы для чернорабочих.

После революции 1917 года больницу переименовали в «больницу имени Медсантруд». Она стала ведомственной для ГПУ и в ней лечили чекистов. Здесь же во дворе есть место тайного захоронения жертв чекистских расстрелов. С 1921 по 1926 годы здесь было захоронено около тысячи человек. В основном молодые люди, до 35 лет: дворяне, царские офицеры, профессора, литераторы, священники, музейные работники и несколько иностранцев. Всем им в 1999 году во дворе больницы был установлен памятник в виде большого валуна. На мемориальной доске перечислены некоторые установленные имена этих жертв репрессий.