Проект энигма вторая мировая. Алан Тьюринг — профессор из Кембриджа, сумевший взломать код «Энигмы

Алан мог бы родиться в Индии: его отец Юлиус работал в Индийской гражданской службе, и семья как раз жила в Индии, когда Этель Сара забеременела. Но пара решила, что ребенку лучше появиться на свет в Лондоне. Алан так и сделал.

С самого рождения Алан был, что называется, странным ребенком и при этом гениальным. По некоторым версиям, он научился читать всего за три недели, а в семь лет Алан во время пикника захотел собрать мед диких пчел. Для этого он рассчитал траектории полета насекомых среди вереска и отыскал таким образом улей.

В шесть лет Алан Тьюринг пошёл в школу, а в 13 стал учеником известной частной школы Шерборн. Любопытно, что в Шерборне гораздо больше ценили гуманитарные дисциплины, а увлечение Алана математикой не поощряли. Директор школы писал родителям:

«Я надеюсь, что он не будет пытаться усидеть на двух стульях разом. Если он намеревается остаться в частной школе, то он должен стремиться к получению „образования“. Если же он собирается быть исключительно „научным специалистом“, то частная школа для него — пустая трата времени».

Там же, в Шерборне, Алан познакомился с тем, кто стал его близким другом и, возможно, первой любовью, — Кристофером Маркомом. К сожалению, молодой человек скончался от осложнения после бычьего туберкулеза, оставив Алана в отчаянии. Именно эта смерть заставила Тьюринга отказаться от религиозных воззрений и сделала его атеистом.

«Я уверен, что не встречу больше компаньона, столь одаренного и вместе с тем столь обаятельного, — писал Алан матери Маркома. — Я делился с ним своим интересом к астрономии(с которой он меня познакомил), и он делал то же в отношении меня… Я знаю, что должен вложить в мою работу столько же энергии, если не столько же интереса, сколько вложил бы, будь он жив, — это то, чего бы он хотел».

Переписка с матерью его друга продолжалась еще много лет после смерти Моркома, и все письма были наполнены нежными воспоминаниями и Кристофере.

Алан поступил в Королевский колледж Кембриджа, где его таланты уже приняли всерьез. Там же он придумал идею универсальной машины — это пока была абстрактная идея, из которой позже родилась концепция компьютера. Алан изучал математику и криптографию.

Блетчли-парк, «Девочки Дилли» и «Бомба Тьюринга»

Блетчли-парк также называли« Станция Х» или просто« БП» — это был большой особняк в центре Англии, который во время Второй мировой использовали для нужд главного шифровального подразделения Британии. Аса Бриггз, историк и шифровальщик времен войны, сказал: «В Блетчли нужны были исключительные таланты, нужен был гений. Тьюринг был этим гением».

Как любой гений, он был странным. Коллеги называли его коротким прозвищем Проф.

Историк Рональд Левина пишет, что Джек Гуд, криптоаналитик, работавший с Тьюрингом, так рассказывал об Алане:

«В первую неделю июня каждый год у него случался сильный приступ сенной лихорадки, и он ездил на работу на велосипеде в противогазе для защиты от пыльцы. Его велосипед был сломан: цепь слетала через равные промежутки времени. Вместо того чтобы его починить, он посчитал количество оборотов педалей, через которое слетала цепь, сходил с велосипеда и вручную поправлял ее. В другой раз он приковал свою кружку к трубам радиатора, чтобы ее не украли».

Из-за того, что британские мужчины воевали, большая часть работников Блетчли были женщинами. Шифровальщицы работали по много часов, декодируя перехваченные сообщения.

«В 1939 году работа шифровальщика, хотя и требовала мастерства, была скучной и монотонной, — написано в книге Эндрю Ходжеса „Вселенная Алана Тьюринга“. — Однако шифрование являлось неотъемлемым атрибутом радиосвязи. Последняя использовалась в войне в воздухе, в море и на земле, и радиосообщение для одного становилось доступно всем, поэтому сообщения необходимо было превратить в неузнаваемые. Их не просто делали „секретными“, как у шпионов или контрабандистов, — засекречивалась вся система коммуникации. А это означало ошибки, ограничения и многочасовую работу над каждым сообщением. Однако выбора не было».

Одной из самых известных команд была группа женщин, которых называли« Девочки Дилли». Они работали под руководством криптоаналитика Дилвина Нокса. Именно эти женщины и расшифровали знаменитый код« Энигма», а Тьюринг работал над созданием криптоаналитической машины. Одной из «девочек Дилли» была Джоан Кларк.

Джоан Кларк

Тьюринг невероятно сблизился с Джоан — девушкой довольно замкнутой. Она занималась дешифровкой морских кодов в режиме реального времени — это была одна из самых стрессовых работ в Блетчли.

«Мы проводили время вместе, — вспоминала она в интервью 1992 года для BBC Horizon. — Ходили в кино, но для меня стало большим сюрпризом, когда он сказал: „Согласишься ли ты выйти за меня замуж?“ Я удивилась, но ни секунды не сомневалась, я ответила „да“, и он встал на колено перед моим стулом и поцеловал меня, хотя у нас не было физического контакта. На следующий день мы пошли прогуляться после обеда. И тогда он сказал, что у него есть гомосексуальные наклонности. Естественно, это меня немного беспокоило — я точно знала, что это навсегда».

Спустя несколько месяцев Тьюринг разорвал помолвку, но, несмотря на это, они остались близкими друзьями.

Грэхэм Мур, сценарист фильма« Игра в имитацию», уверен, что именно их странность объединила Алана и Джоан: «Они оба были изгоями, и это было их общее, они смотрели на вещи иначе».

Грубая непристойность

В декабре 1951 года 39-летний Тьюринг встретил Арнольда Мюррея. Ему было 19. Безработный симпатичный молодой человек, худой, с большими голубыми глазами, светлыми волосами. Алан пригласил Арнольда в ресторан. Через некоторое время они увиделись снова и провели вместе ночь.

Хотя Алан пытался предложить Арнольду денег, тот сказал, что не хочет, чтобы с ним обращались как с проституткой. Несколько раз он «занимал» у Тьюринга деньги, а спустя некоторое время кто-то ограбил дом Алана.

Арнольд признался своему любовнику, что это сделал его друг. Алан сообщил об ограблении в полицию, но ему пришлось признаться в своей гомосексуальности.

Алан был уверен, что парламент вскоре узаконит гомосексуальные отношения.

Арнольд и Алан предстали перед судом. Им выдвинули обвинение в «грубой непристойности», оба были признаны виновными. Арнольд получил условное освобождение, а Алану предоставили выбор: тюремный срок или лечение гомосексуализма гормонами.

Тьюринг написал своему другу Филиппу Холлу: «Я приговорен к условной мере наказания в течение года и обязан проходить лечение в течение того же периода. Предполагается, что препараты уменьшают сексуальное влечение, пока оно продолжается… Психиатры, похоже, решили, что бесполезно связываться с психотерапией».

А еще он говорил: «Без сомнения, из всего этого выйдет другой человек, но кто именно, я не знаю».

Отравленное яблоко

8 июня 1954 года экономка Тьюринга нашла его мертвым в его комнате. Рядом с ним лежало надкушенное яблоко, которое, скорее всего, и стало причиной смерти. Алан очень любил диснеевскую« Белоснежку». По словам биографов Ходжеса и Дэвида Ливитта, он получал« особенно острое удовольствие в сцене, где Злая Королева погружает свое яблоко в ядовитый напиток».

Вероятнее всего, Алан отравил яблоко цианидом и съел его.

В августе 2009 года британский программист Джон Грэм-Камминг написал петицию, призывающую британское правительство принести извинения за преследование Тьюринга за его гомосексуальность. Он собрал более 30 000 подписей, и премьер-министр Гордон Браун опубликовал заявление с извинениями:

«Тысячи людей потребовали справедливости для Алана Тьюринга, потребовали признать, что отношение к нему было ужасающим. С Тьюрингом поступали по закону того времени, и мы не можем повернуть время вспять, то, что делали с ним было, конечно, несправедливо. Я и все мы глубоко сожалеем о том, что случилось с ним. От имени британского правительства и всех тех, кто живет свободно благодаря работе Алана, я говорю: «Прости нас, ты заслужил большего».

Фото: Getty Images, REX

Разработка семейства шифровальных машин «Энигма» стартовала сразу после Первой мировой, еще в 1918 году. Немец Артур Шербиус получил патент на роторную шифровальную машину, которая, по сути, являлась первым вариантом «Загадки» (так Enigma переводится с немецкого). В 1923 Шербиус вместе с компаньоном организовал предприятие со сложнопроизносимым названием Chiffriermaschinen Aktiengesellschaft, наладившее серийный выпуск шифровальных аппаратов.

Первые две модели «Энигмы», A и B, пользовались умеренным успехом. Настоящим прорывом в 1925 году стала модель С - с рефлектором, гораздо более компактная, чем ее предшественники. Enigma C весила всего лишь 12 кг при размере 28 на 34 на 15 см, тогда как предыдущие модели весили около 50 кг, имея габариты 65 на 45 на 35 сантиметров. Модель С практически сразу стали использовать на судах немецкого флота.

Enigma С. Изображение: Crypto Museum

В 1928 году военные специалисты по заказу Вермахта переработали конструкцию гражданских шифровальных машин, сконструировав модель Enigma-G, которую двумя годами позже модифицировали в версию Enigma-I. Именно этот аппарат 1930 года стал основой для множества версий, которые во время Второй Мировой использовали самые разные военные службы. Существовали варианты Enigma с количеством роторов от 3 до 8. Правда, восьмироторная версия, созданная специально для высших армейских структур, довольно быстро была выведена из эксплуатации из-за ненадежности.

«Слив», не превратившийся во взлом

Хотя «Энигма» была одобрена высшими чинами немецкой армии в том числе и за свою эффективность и надежность, секретность шифруемых на ней сообщений оказалась под угрозой очень скоро. Виной тому стал агент Аше - он же Ганс-Тило Шмидт, с 1931 года сотрудник шифровального бюро минобороны Германии - агент французской разведки. Шмидт передавал французам вышедшие из употребления коды, которые обязан был уничтожать, а также «слил» инструкцию по использованию военного варианта шифровальной машины.

Лист с кодами шифрования «Энигмы». Фото: Telenet

К информации «агента Аше» французская разведка отнеслась довольно прохладно. Иметь своего агента в стане потенциального противника было полезно, но «Энигма» считалась настолько надежной машиной, что взломать ее во Франции даже не попытались . Зато в Польше, которой французы передали материалы от своего немецкого агента, нашлись гении криптографии, разобравшиеся с шифром.

«Польский Тьюринг»

«Надежную машину» взломал Мариан Реевский, 27-летний математик, окончивший секретные курсы криптографии. Хотя в польском Бюро шифрования он работал не один, работать над расшифровкой Enigma I доверили только Реевскому. Мариан сразу же активно начал искать уязвимости ключа сообщений, выбирая из ежедневных шифрограмм первые шесть букв и составляя таблицы соответствий.

Сначала ему удалось обнаружить 4 повторяющиеся последовательности букв в шифрах. А затем благодаря информации о том, что у «Энигмы» только три барабана, а начальная настройка состоит из трех букв латинского алфавита, Реевский установил количество возможных кодовых цепочек. Оно оказалось во много раз меньше, чем предполагали ранее: 3! 263 против 26!. Это дало возможность в течение года составить полный каталог всех цепочек.

Благодаря Реевскому стало понятно, что количество кодовых цепочек в 3 824 262 831 196 002 461 538 раз меньше, чем предполагалось ранее.

Мариан Реевский. Фото: Poland

Видимо, догадавшись о том, что их шифры могут быть прочитаны, немецкие криптографы начали гораздо чаще менять конфигурацию положения роторов машины. А осенью 1938 года принцип шифрования был изменен, что сделало невозможным распознавание шифрограмм на основе прежних методов. Однако Реевский со своими коллегами раскусил эту уловку, состоявшую в так называемом удвоении ключа и являвшуюся, по сути, криптографической ошибкой.

Уже через несколько месяцев поляки создали аппарат под названием «Бомба Реевского» , названный так то ли за характерный звук тиканья при работе, то ли в честь круглых пирожных, которые Мариан очень любил. Устройство проводило поиск по шаблону, учитывая, что парам первой и четвертой, второй и пятой, третьей и шестой букв шифрованного текста соответствовали одинаковые буквы текста нешифрованного.

Криптологическая «бомба» Реевского. 1 - роторы для подбора ключей, 2 - двигатель для вращения роторов, 3 - индикаторная тумба, сигнализирующая об успешном подборе кода. Изображение: Ministerstwo Edukacji Narodowej

Именно работы Мариана Реевского стали основой успеха Алана Тьюринга. Хотя нельзя сказать, что британец всего лишь присвоил себе чужой успех. Да, поляки в 1939 году при нападении войск Третьего Рейха передали все наработки местных дешифровщиков агентам британской разведки. Но методика Реевского к этому времени была бесполезна для работы с «Энигмой».

Погоня за ошибками и перебор вариантов

Уже в декабре 1938 года к трем роторам машины добавили еще два, и количество возможных позиций роторов увеличилось в 10 раз. Вместо 6 «бомб Реевского» полякам уже тогда требовалось 60 дешифрующих устройств. А в мае 1940 года немцы отказались от идеи удвоения ключа, и сам концепт польского дешифрующего аппарата оказался бесполезным. Так что Тьюринг проделал огромный пласт работы, чтобы разгадать усовершенствованную «Загадку» - тем более что польские криптоаналитики уничтожили «бомбы» в сентябре 1939 года, после вторжения немецких войск в страну.

Реевский был гением, но допустил ошибку, постоянно выискивая чужие ошибки. Методика польского дешифровщика состояла в выявлении уязвимостей «Энигмы». Но сами немцы постоянно совершенствовали свою машину, вынуждая молодого математика все время находиться в позиции догоняющего.

Англичанам уже не подходила «бомба Реевского», которая для подбора ключа использовала перебор всех возможных комбинаций.

Тьюринг предложил более простой и менее трудозатратный способ расшифровки: учитывать в работе то, что часть исходного текста известна . Несмотря на хитроумность немецкого шифра, несмотря на все предосторожности, немецкие солдаты чаще всего общались между собой короткими стереотипными фразами, которые можно было «узнать». Точное место отдельных фраз в шифровке можно было определить механическим перебором 26 букв латинского алфавита. Дополнительным облегчением было и то, что в шифре «Энигмы» ни одна из букв исходного сообщения не кодировалась той же самой буквой.

«Бомба» для Третьего Рейха

На основе этой методики были разработаны «Бомбы Тьюринга». Первую запустили 18 марта 1940 года - для каждого возможного исходного положения роторов она выполняла сверку с известным фрагментом текста и формировала логические предположения. Если в этих предположениях обнаруживались нестыковки, вариант «отбраковывался». Таким образом, из огромного множества вариантов - 10 19 возможных комбинаций для обычного варианта «Энигмы» или 10 22 для версии, использовавшейся подводниками - оставались лишь несколько логически непротиворечивых, на основе которых машина и подбирала шифр.Команда дешифраторов круглосуточно, в несколько смен работала в роскошном особняке под названием Блетчли-Парк в городке Милтон Кейнс в 72 км от Лондона. Сотрудники обрабатывали тысячи сообщений ежедневно, выделяя в шифрограммах так называемые подсказки - приветствия, цифры, повторяющиеся куски текста. На основе этих фрагментов машина и строила свои предположения.

Иногда случалось так, что информации оказывалось недостаточно для разгадки шифра. Особенно критично это было накануне крупных операций немцев. Тогда британские войска прибегали к приему под названием «гарденинг» (возделывание). Для этого британские ВМС проводили демонстративные минирования отдельных участков моря, а в Блетчли-Парке затем определяли известный текст на основе докладов противника о разминированиях.

Гений, которого оценили слишком поздно

Тьюринг сделал все для того, чтобы Англия не сдалась под натиском немецкого флота и авиации, а у СССР в союзниках осталась не только Америка. Как сказал однажды один из коллег Алана: «Не берусь утверждать, что мы выиграли войну благодаря Тьюрингу. Однако без него могли бы ее и проиграть».

Алан Тьюринг считается одной из самых важных фигур в истории криптографии. Но его работа по дешифровке «Энигмы» едва ли повлияла на развитие данной науки - как бы странно это ни звучало. Все дешифровальные аппараты из Блетчли-Парка после Второй Мировой были уничтожены, а сам факт попыток дешифровки - успешных и не очень - держали в секрете до 1970 годов. Сам ученый уже в 1952 году из неизвестного героя превратился в объект публичного позора: Тьюринга обвинили в гомосексуализме и заставили проходить курс гормональной терапии, от которого «победитель Энигмы» впал в глубокую депрессию и через два года покончил жизнь самоубийством.

В 2009 году Алан Тьюринг был признан «одной из самых известных жертв гомофобии в Великобритании». В 2013 году королева Великобритании Елизавета II официально помиловала Тьюринга, который был обвинен в «непристойности».

И тем не менее: сегодня имя Тьюринга знакомо большинству людей. В честь гения назван принцип полноты по Тьюрингу, тест Тьюринга и машина Тьюринга, а также одна из самых престижных премий в области информатики. В кино Алана сыграл жутко модный Бенедикт Камбербэтч, а в Манчестере ему поставлен памятник.

По материалам диссертации «Шифровальные машины и приборы для расшифровки во время Второй мировой войны», защищенной в университете г. Хемниц (ФРГ) в 2004г.

Введение. Для широкой публики слово «Энигма» (по-гречески - загадка) является синонимом понятий «шифровальная машина» и «взлом кода», о чем позаботились фильмы про подводные лодки и аналогичные романы, имеющие мало общего с действительностью. О том, что были и другие шифровальные машины, для «взлома» которых создавались специальные машины для расшифровки, и о тех последствиях, какие это имело во Второй Мировой войне, об этом широкой публике известно мало.

Но мы этим вопросом заниматься не будем, а ограничимся научными, техническими и организационными обстоятельствами, которые способствовали раскрытию немецких шифровальных кодов. И что особенно важно, как и почему удалось разработать машинные способы «взлома» и успешно их использовать.
Взлом кодов Энигмы и кодов других шифровальных машин обеспечил союзникам не только доступ к военно-тактической информации, но и к информации МИДа, полицейской, СС-овской и железнодорожной. Сюда же относятся сообщения стран «оси», особенно японской дипломатии, и итальянской армии. Союзники получали также информацию о внутреннем положении в Германии и у ее союзников.

Над расшифровкой кодов только в Англии трудился многотысячный коллектив секретной службы. Эту работу опекал лично премьер-министр Англии Уинстон Черчиль, который знал о важности этой работы по опыту Первой Мировой войны, когда он был Военно-морским министром правительства Великобритании. Уже в ноябре 1914 года он приказал расшифровывать все перехваченные вражеские телеграммы. Он также приказал расшифровать ранее перехваченные телеграммы, чтобы понять образ мыслей немецкого командования. Это - свидетельство его дальновидности. Самый знаменитый итог этой его деятельности - форсирование вступления США в Первую мировую войну.
Столь же дальновидным было создание английских станций прослушивания - тогда это была совершенно новая идея - особенно прослушивание радиообмена вражеских кораблей.

Уже тогда и в период между двумя мировыми войнами Черчиль приравнивал такую деятельность к новому виду оружия. Наконец, ясно было, что необходимо засекретить собственные радиопереговоры. И все это нужно было держать в тайне от врага. Есть большие сомнения, что вожди Третьего Рейха все это осознавали. В руководстве Вермахта (ОКВ) существовало отделение с небольшим число криптологов и с задачей «разработать методы раскрытия радиосообщений противника», причем речь шла о фронтовых радиоразведчиках, которым вменялось в обязанность обеспечивать фронтовых командиров тактической информацией на их участке фронта. В немецкой армии используемые шифровальные машины оценивали не криптологи (по качеству шифрования и возможностям взлома), а технические специалисты.

Союзники следили за постепенным совершенствованием немецкой шифровальной техники и тоже совершенствовали методы взлома шифровальных кодов. Факты, свидетельствовавшие об информированности союзников, немцы относили за счет предательства и шпионажа. Кроме того, в Третьем Рейха часто отсутствовала четкая подчиненность, а службы шифрования разных родов войск не только не взаимодействовали между собой, но и свои навыки скрывали от шифровальщиков других родов войск, так как «конкуренция» была в порядке вещей. Разгадать шифровальные коды союзников немцы и не пытались, так как у них для этого было мало криптологов, и те что были, работали изолированно друг от друга. Опыт же английских криптологов показал, что совместная работа большого коллектива криптологов позволила решить практически все поставленные задачи. К концу война начался постепенный переход в области шифрования от машинной работы к работе на базе компьютеров.

Шифровальные машины в военном деле были впервые применены в Германии в 1926 году. Это побудило потенциальных противников Германии включиться в развитие собственных методов шифрования и дешифровки. Например, Польша занялась этим вопросом, причем сначала ей пришлось разрабатывать теоретические основы машинной криптологии, поскольку «ручные» методы для этого не годились. Будущая война потребовала бы ежедневно расшифровывать тысячи радиосообщений. Именно польские специалисты в 1930 году первыми начали работы по машинному криптологическому анализу. После начала войны и оккупации Польши и Франции эти работы продолжили английские специалисты. Особенно важными здесь были теоретические работы математика А.Тюринга. Начиная с 1942 года раскрытие шифровальных кодов приобрело чрезвычайно важное значение, так как немецкое командование для передачи своих распоряжений все чаще использовало радиосвязь. Нужно было разработать совершенно новые способы криптологического анализа для дешифровальных машин.

Историческая справка.
Первым применил шифрование текста Юлий Цезарь. В 9-м веке арабский ученый Аль-Кинди впервые рассмотрел задачу дешифровки текста. Разработке методов шифрования были посвящены работы итальянских математиков 15-16 веков. Первое механическое устройство придумал в 1786 году шведский дипломат, такой прибор был и в распоряжении американского президента Джефферсона в 1795 году. Только в 1922 году этот прибор был улучшен криптологом американской армии Мауборном. Он использовался для шифровки тактических сообщений вплоть до начала Второй Мировой войны. Патенты на улучшение удобства пользования (но не на надежность шифровки) выдавались американским Бюро патентов, начиная с 1915 года. Все это предполагалось использовать для шифровки бизнес-переписки. Несмотря на многочисленные усовершенствования приборов, ясно было, что надежной является шифровка только коротких текстов.

В конце первой мировой войны и в первые годы после нее возникает несколько изобретений, созданных любителями, для которых это было своеобразным хобби. Назовем имена двух из них: Хеберн (Hebern) и Вернам (Vernam), оба американцы, ни один из них о науке криптологии, скорее всего, вообще не слышал. Последний из двух даже реализовал некоторые операции Булевой логики, о которой тогда вообще мало кто знал, кроме профессиональных математиков. Дальнейшим усовершенствованием этих шифровальных машин занялись профессиональные криптологи, это позволило усилить их защищенность от взлома.

С 1919г. начинают патентовать свои разработки и немецкие конструкторы, одним из первых был будущий изобретатель Энигмы Артур Шербиус (1878 - 1929). Были разработаны четыре варианта близких по конструкции машин, но коммерческого интереса к ним проявлено не было, вероятно потому, что машины были дорогими и сложными в обслуживании. Ни ВМФ, ни МИД не приняли предложений изобретателя, поэтому он попробовал предложить свою шифровальную машину в гражданские секторы экономики. В армии и МИДе продолжали пользоваться шифрованием по книгам.

Артур Шербиус перешел работать в фирму, купившую его патент на шифровальную машину. Эта фирма продолжала совершенствовать Энигму и после смерти ее автора. Во втором варианте (Enigma B) машина представляла собой модифицированную электрическую пишущую машинку, с одной стороны ее было устроено шифровальное устройство в виде 4 сменных роторов. Фирма широко выставляла машину и рекламировала ее как не поддающуюся взлому. Ею заинтересовались офицеры Рейхсвера. Дело в том, что в 1923 году вышли воспоминания Черчилля, в которых он рассказал о своих криптологических успехах. Это вызвало шок у руководства немецкой армии. Немецкие офицеры узнали, что большая часть их военных и дипломатических сообщений была расшифрована британскими и французскими экспертами! И что этот успех во много определялся слабостью дилетантской шифровки, изобретенной любителями-шифровальщиками, так как военной немецкой криптологии просто не существовало. Естественно, они начали искать надежные способы шифрования для военных сообщений. Поэтому у них возник интерес к Энигме.

Энигма имела несколько модификаций: А,В,С и т.д. Модификация С могла выполнять как шифровку, так и дешифровку сообщений; она не требовала сложного обслуживания. Но и ее продукция еще не отличалась стойкостью к взлому, потому что создателей не консультировали профессиональные криптологи. Она использовалась в немецком военно-морском флоте с 1926 по 1934 гг. Следующая модификация Энигма D имела и коммерческий успех. Впоследствии, с1940 г. ее использовали на железнодорожном транспорте в оккупированных районах Восточной Европы.
В 1934г. в немецком морском флоте начали использовать очередную модификацию Энигма I.

Любопытно, что расшифровкой немецких радиосообщений, засекреченных этой машиной, пытались заниматься польские криптологи, причем результаты этой работы становились каким-то образом известны немецкой разведке. Поначалу поляки добились успеха, но «наблюдавшая» за ними немецкая разведка сообщила об этом своим криптологам, и те поменяли шифры. Когда выяснилось, что польские криптологи не смогли взломать зашифрованные Энигмой -1 сообщения, эту машину начали применять и сухопутные войска - Вермахт. После некоторого совершенствования именно эта шифровальная машина стала основной во Второй Мировой войне. С 1942 года подводный флот Германии принял «на вооружение» модификацию Энигма - 4.

Постепенно к июлю 1944 г. контроль над шифровальным делом переходит из рук Вермахта под крышу СС, главную роль здесь играла конкуренция между этими родами вооруженных сил. С первых же дней ВМВ армии США, Швеции, Финляндии, Норвегии, Италии и др. стран насыщаются шифровальными машинами. В Германии конструкции машин постоянно совершенствуются. Основная трудность при этом была вызвана невозможностью выяснить, удается ли противнику расшифровывать тексты, зашифрованные данной машиной. Энигма разных модификаций была внедрена на уровнях выше дивизии, она продолжала выпускаться и после войны (модель «Schlüsselkasten 43») в г. Хемнице: в октябре 1945г. было выпущено 1 000 штук, в январе 1946г. - уже 10 000 штук!

Телеграф, историческая справка.
Появление электрического тока вызвало бурное развитие телеграфии, которое не случайно происходило в 19-м веке параллельно с индустриализацией. Движущей силой являлись железные дороги, которые использовали телеграф для нужд железнодорожного движения, для чего были развиты всевозможные приборы типа указателей. В 1836 году появился прибор Steinhel`я, а в 1840 его развил Сэмюель Морзе (Samuel MORSE). Дальнейшие улучшения свелись к печатающему телеграфу Сименса и Гальске (Siemens & Halske, 1850), который превращал принятые электрические импульсы в читаемый шрифт. А изобретенное в 1855г. Худжесом (Hughes) печатающее колесо после ряда усовершенствований служило еще и в 20-м веке.

Следующее важное изобретение для ускорения переноса информации - было создано в 1867 году Витстоуном (Wheatstone): перфолента с кодом Морзе, которую прибор ощупывал механически. Дальнейшему развитию телеграфии препятствовало недостаточное использование пропускной способности проводов. Первую попытку сделал Мейер (B.Meyer) в 1871 году, но она не удалась, потому что этому препятствовали различная длина и количество импульсов в буквах Морзе. Но в 1874 году французскому инженеру Эмилю Бодо (Emile Baudot) удалось решить эту проблему. Это решение стало стандартом на следующие 100 лет. Метод Бодо имел две важные особенности. Во-первых, он стал первым шагом на пути к использованию двоичного исчисления. И во-вторых, это была первая надежная система многоканальной передачи данных.

Дальнейшее развитие телеграфии упиралось в необходимость доставки телеграмм с помощью почтальонов. Требовалась другая организационная система, которая бы включала: прибор в каждом доме, обслуживание его специальным персоналом, получение телеграмм без помощи персонала, постоянное включение в линию, выдача текстов постранично. Такое устройство имело бы виды на успех только в США. В Европе до 1929 года почтовая монополия препятствовала появлению любого частного устройства для передачи сообщений, они должны были стоять только на почте.

Первый шаг в этом направлении сделал в 1901 году австралиец Дональд Муррей (Donald Murray). Он, в частности, модифицировал код Бодо. Эта модификация была до 1931 года стандартом. Коммерческого успеха он не имел, так как патентовать свое изобретение в США не решился. В США конкурировали между собой два американских изобретателя: Говард Крум (Howard Krum) и Клейншмидт (E.E.Kleinschmidt). Впоследствии они объединились в одну фирму в Чикаго, которая начала в 1024 году выпускать аппаратуру, пользовавшуюся коммерческим успехом. Несколько их машин импортировала немецкая фирма Лоренц, установила их в почтамтах и добилась лицензии на их производство в Германии. С1929 года почтовая монополия в Германии была отменена, и частные лица получили доступ к телеграфным каналам. Введение в 1931 г. международных стандартов на телеграфные каналы позволило организовать телеграфную связь со всем миром. Такие же аппараты стала производить с 1927 года фирма Сименс и Гальске.

Объединить телеграф с шифровальной машиной впервые удалось 27-летнему американцу Гильберту Вернаму (Gilbert Vernam), работнику фирмы АТТ. В 1918г. он подал заявку на патент, в котором эмпирически использовал булеву алгебру (о которой он, между прочим, не имел понятия и которой тогда занимались несколько математиков во всем мире).
Большой вклад в криптологию внес американский офицер Вильям Фридман, он сделал американские шифровальные машины практически неподдающимися взлому.

Когда в Германии появились телеграфные аппараты Сименса и Гальске, ими заинтересовался военно-морской флот Германии. Но его руководство все еще находилось под впечатлением о том, что англичане во время первой мировой войны разгадали германские коды и читали их сообщения. Поэтому они потребовали соединить телеграфный аппарат с шифровальной машиной. Это было тогда совершенно новой идеей, потому что шифрование в Германии производилось вручную и только потом зашифрованные тексты передавались.

В США этому требованию удовлетворяли аппараты Вернама. В Германии за эту работу взялась фирма Сименс и Гальске. Первый открытый патент по этой теме они подали в июле 1930г. К 1932г. был создан работоспособный аппарат, который вначале свободно продавался, но с 1934г. был засекречен. С 1936г. этими приборами стали пользоваться и в авиации, а с 1941г. - и сухопутные войска. С 1942г. началась машинная шифровка радиосообщений.

Немцы продолжали совершенствовать различные модели шифровальных машин, но на первое место они ставили усовершенствование механической части, относясь к криптологии по-дилетантски, фирмы-производители не привлекали для консультаций профессиональных криптологов. Большое значение для всей этой проблематики имели работы американского математика Клода Шеннона который начитная с 1942г. работал в лабораториях Белла и проводил там секретные математические исследования. Еще до войны он был известен доказательством аналогии между булевой алгеброй и релейными соединениями в телефонии. Именно он открыл «бит» как единицу информации. После войны, в 1948г. Шеннон написал свой основной труд «Математическая теория коммуникаций». После этого он стал профессором математики в университете.

Шеннон первый начал рассматривать математическую модель криптологии и развивал анализ зашифрованных текстов информационно-теоретическими методами. Фундаментальный вопрос его теории звучит так: «Сколько информации содержит зашифрованный текст по сравнению с открытым?» В 1949году он опубликовал труд «Теория коммуникаций секретных систем», в которой отвечал на этот вопрос. Проведенный там анализ был первым и единственным для количественной оценки надежности метода шифрования. Проведенный после войны анализ показал, что ни немецкие, ни японские шифровальные машины не относятся к тем, которые невозможно взломать. Кроме того, существуют другие источники информации (например, разведка), которые значительно упрощают задачу дешифровки.

Положение Англии заставляло ее обмениваться с США длинными зашифрованными текстами, именно большая длина делала возможной их дешифровку. В особом отделе британской тайной службы М 16 был разработан метод, повышавший степень засекреченности сообщения - ROCKEX. Американский метод шифрования для министерства иностранных дел был немецкими специалистами взломан и соответствующие сообщения были дешифрованы. Узнав об этом, США в 1944г. заменили несовершенную систему на более надежную. Примерно в то же время немецкий вермахт, флот и МИД тоже поменяли шифровальную технику на вновь разработанную. Недостаточной надежностью отличались и советские методы шифрования, из-за чего они были американскими службами взломаны и многие советские разведчики, занимавшиеся шпионажем американской атомной бомбы, были выявлены (операция Venona - breaking).

Взлом.
Теперь расскажем о ВЗЛОМЕ англичанами немецких шифровальных машин, то есть машинном разгадывании способа шифрования текстов в них. . Эта работа получила английское название ULTRA. Немашинные методы дешифровки были слишком трудоемкими и в условиях войны неприемлемыми. Как же были устроены английские машины для дешифровки, без которых союзники не могли бы добиться преимущества перед немецкими шифровальщиками? В какой информации и текстовом материале они нуждались? И не было ли здесь ошибки немцев, и если была, то почему она произошла?

Сначала научно-технические основы.
Сначала была проведена предварительная научная работа, так как нужно было, прежде всего, криптологически и математически проанализировать алгоритмы. Это было возможно, потому что шифровки широко использовались немецким вермахтом. Для такого анализа были необходимы не только зашифрованные тексты, полученные путем прослушивания, но и открытые тексты, полученные путем шпионажа или кражи. Кроме того, нужны были разные тексты, зашифрованные одним и тем же способом. Одновременно проводился лингвистический анализ языка военных и дипломатов. Имея длинные тексты, стало возможным математически установить алгоритм даже для незнакомой шифровальной машины. Потом удавалось реконструировать и машину.

Для этой работы англичане объединили примерно 10 000 человек, в том числе математиков, инженеров, лингвистов, переводчиков, военных экспертов, а также других сотрудников для сортировки данных, их проверки и архивирования, для обслуживания машин. Это объединение носило название ВР(Bletchley Park - Блетчли парк), оно было под контролем лично Черчилля. Полученная информация оказалась в руках союзников могучим оружием.

Как же проходило овладение англичанами вермахтовской Энигмой? Первой занялась расшифровкой немецких кодов Польша. После Первой мировой войны она находилась в постоянной военной опасности со стороны обеих своих соседей - Германии и СССР, которые мечтали вернуть себе утраченные и перешедшие к Польше земли. Чтобы не оказаться перед неожиданностями, поляки записывали радиосообщения и занимались их расшифровкой. Они были сильно встревожены тем, что после введения в феврале 1926г. в немецком ВМФ Энигмы С, а также после ее введения в сухопутных войсках в июле 1928г. им не удавалось расшифровывать зашифрованные этой машиной сообщения.

Тогда отдел BS4 польского Генштаба предположил, что у немцев появилась машинная шифровка, тем более, что ранние коммерческие варианты Энигмы были им известны. Польская разведка подтвердила, что в Вермахте с 1 июня 1930г. используется Энигма 1. Военным экспертам Польши не удалось расшифровать немецкие сообщения. Даже получив через свою агентуру документы на Энигму, они не смогли добиться успеха. Они пришли к заключению, что недостает научных знаний. Тогда они поручили трем математикам, один из которых учился в Геттингене, создать систему анализа. Все трое прошли дополнительную подготовку в университете г. Познань и свободно говорили по-немецки. Им удалось воспроизвести устройство Энигмы и создать в Варшаве ее копию. Отметим выдающиеся заслуги в этом одного из них, польского математика М.Реевского (1905 - 1980). Хотя Вермахт все время совершенствовал шифровку своих сообщений, польским специалистам удавалось вплоть до 1 января 1939г. их расшифровывать. После этого поляки начали сотрудничать с союзниками, которым они до того ничего не сообщали. Такое сотрудничество ввиду очевидной военной опасности и без того было целесообразным. 25 июля 1939г. они передали английским и французским представителям всю им известную информацию. 16 августа того же года польский «подарок» достиг Англии, и английские эксперты из только что созданного центра расшифровки ВР начали с ним работать.

Британские криптологи после Первой мировой войны были сокращены, они оставались только под крышей Министерства иностранных дел. Во время войны в Испании немцы использовали Энигму D, и остававшиеся на службе английские криптологи под руководством выдающегося специалиста-филолога Альфреда Диллвина (Alfred Dillwyn, 1885-1943) продолжали работу по расшифровке немецких сообщений. Но чисто математических методов было недостаточно. К этому времени в конце 1938г. среди посетителей английских курсов для подготовки шифровальщиков оказался математик из Кембриджа Алан Тюринг (Alan Turing). Он принял участие в атаках на Энигму 1. Им была создана модель анализа, известная как «машина Тюринга», которая позволила утверждать, что алгоритм расшифровки обязательно существует, оставалось только его открыть!

Тюринга включили в состав ВР как военнообязанного. К 1 мая 1940г. он добился серьезных успехов: он воспользовался тем, что ежедневно в 6 часов утра немецкая метеослужба передавала зашифрованный прогноз погоды. Ясно, что в нем обязательно содержалось слово «погода» (Wetter), и что строгие правила немецкой грамматики предопределяли его точное положение в предложении. Это позволило ему, в конечном счете, прийти к решению проблемы взлома Энигмы, причем он создал для этого электромеханическое устройство. Идея возникла у него в начале 1940г., а в мае того же года с помощью группы инженеров такое устройство было создано. Задача расшифровки облегчалась тем, что язык немецких радиосообщений был простым, выражения и отдельные слова часто повторялись. Немецкие офицеры не владели основами криптологии, считая ее несущественной.

Английские военные и особенно лично Черчиль требовали постоянного внимания к расшифровке сообщений. Начиная с лета 1940г. англичане расшифровывали все сообщения, зашифрованные с помощью Энигмы. Тем не менее, английские специалисты непрерывно занимались совершенствованием дешифровальной техники. К концу войны английские дешифраторы имели на своем вооружении 211 круглосуточно работающих дешифрирующих устройств. Их обслуживали 265 механиков, а для дежурства были привлечены 1675 женщин. Работу создателей этих машин оценили много лет спустя, когда попытались воссоздать одну из них: из-за отсутствия на тот момент необходимых кадров, работа по воссозданию известной машины продолжалась несколько лет и осталась неоконченной!

Созданная тогда Дюрингом инструкция по созданию дешифрирующих устройств находилась под запретом до 1996 года… Среди средств дешифровки был метод «принудительной» информации: например, английские самолеты разрушали пристань в порту Калле, заведомо зная, что последует сообщение немецких служб об этом с набором заранее известных англичанам слов! Кроме того, немецкие службы передавали это сообщение много раз, каждый раз кодируя его разными шифрами, но слово в слово…

Наконец, важнейшим фронтом для Англии была подводная война, где немцы использовали новую модификацию Энигма М3. Английский флот смог изъять такую машину с захваченной им немецкой подводной лодки. С 1 февраля 1942 года ВМФ Германии перешел на пользование моделью М4. Но некоторые немецкие сообщения, зашифрованные по-старому, по ошибке содержали информацию об особенностях конструкции этой новой машины. Это сильно облегчило задачу команде Тюринга. Уже в декабре 1942г. была взломана Энигма М4. 13 декабря 1942 году английское Адмиралтейство получило точные данные о местоположении 12 немецких подводных лодок в Атлантике…

По мнению Тюринга, для ускорения дешифровки необходимо было переходить к использованию электроники, так как электромеханические релейные устройства эту процедуру выполняли недостаточно быстро. 7 ноября 1942 года Тюринг отправился в США, где вместе с командой из лабораторий Белла создал аппарат для сверхсекретных переговоров между Черчиллем и Рузвельтом. Одновременно под его руководством были усовершенствованы американские дешифровальные машины, так что Энигма М4 была взломана окончательно и до конца войны давала англичанам и американцам исчерпывающую разведывательную информацию. Только в ноябре 1944 года у немецкого командования возникли сомнения в надежности своей шифровальной техники, однако ни к каким мерам это не привело…

(Примечание переводчика: так как начиная с 1943 года во главе английской контрразведки стоял советский разведчик Ким Филби, то вся информация сразу же поступала в СССР! Часть такой информации передавалась Советскому Союзу и официально через английское бюро в Москве, а также полуофициально через советского резидента в Швейцарии Александра Радо.)

Chiffriermaschinen und Entzifferungsgeräte
im Zweiten Weltkrieg:
Technikgeschichte und informatikhistorische Aspekte
Von der Philosophischen Fakultät der Technischen Universität Chemnitz genehmigte
Dissertation
zur Erlangung des akademischen Grades doctor philosophiae (Dr.phil.)
von Dipl.-Ing.Michael Pröse

Самым распространенным методом шифрования в Красной Армии во время Великой Отечественной войны были коды с перешивкой. Существовала определенная иерархия их использования: 2-значные коды применялись низшими звеньями вооруженных сил, 3-значные были в ходу в подразделениях до уровня бригады, 4-значные предназначались для армий и фронтов и, наконец, высший 5-значный код использовался только для шифрования стратегической информации самого высокого уровня. Собственные кодовые системы применяли пограничники, внутренние и железнодорожные войска, а структура МИД использовала преимущественно упоминаемые 5-значные коды. Именно 5-значные коды оказались самыми стойкими – на протяжении всей войны такие шифры не могли читать ни враги, ни нейтралы, ни союзники Советского Союза. А вот другие, менее сложные системы, оказались вполне по зубам криптоаналитикам фашистской Германии.

С мая 1943 года в течение года в группе армий «Север» работало дешифровальное подразделение, которому поступило более 46 тысяч перехваченных сообщений, кодированных 4-, 3- и 2-значными кодами. Из данного моря информации удалось взломать чуть более 13 тысяч, то есть порядка 28,7% всего объема. Интересно, что основной упор немцы, естественно, делали на 4-значные шифры, надеясь, что именно в таких депешах будет скрываться самая ценная информация. Значимость добытой таким способом оперативной информации наглядно описывает один из докладов немецких дешифровальщиков о работе в феврале 1944 года: «Дешифрованная переписка содержала сведения по оперативной обстановке, о районах сосредоточения, командных пунктах, потерях и пополнениях, порядке подчинения на рубежах атаки… Кроме того, содержание этих сообщений дало возможность выявить семь танковых частей и их номера и установить наличие еще двенадцати танковых частей. За редким исключением, этот материал обрабатывался своевременно, и полученные сведения использовались на практике».

Переведенный на немецкий язык текст советской военной криптограммы, дешифрованный криптоаналитиками группы армий «Север»

Справедливости ради стоит отметить, что данные расшифровки имели статус тактических, так как получить доступ к стратегическим данным немцы не смогли получить до самого конца. В этой связи один немецкий дешифровальщик как-то сказал: «Россия проиграла Первую мировую войну в эфире и выиграла там Вторую мировую».

Определенным минусом фактически ручного шифрования были огромные затраты времени на шифровку и дальнейшую расшифровку, что порой приводило к трагедиям. Так, начальник Генерального штаба РККА Георгий Константинович Жуков 21 июня 1941 года в 17.00 получает приказ Сталина и Тимошенко о приведении войск в повышенную боевую готовность. Написание, шифровка и отправка директив Западным военным округам заняла несколько часов и, как пишет президент Академии военных наук Махмут Гареев, «многие соединения никаких распоряжений вообще не получили, и сигналом боевой тревоги для них стали разрывы вражеских снарядов и бомб». Такую трагическую нерасторопность призваны были исключить последовавшие позднее приказы Наркомата обороны под номерами 375, 0281 и 0422. В этой связи образцово-показательным является указание наркома ВМФ Николая Герасимовича Кузнецова, в котором он в 2 часа 40 минут 22 июня 1941 года предельно лаконично написал: «Оперативная готовность №1. Немедленно». В итоге флоты встретили агрессию фашистской Германии во всеоружии. Руководство Военно-морского флота вообще особо трепетно относилось к работе с секретными данными: 8 июля 1941 года была введена «Инструкция о мерах по сохранению военной тайны (на военное время)» (Приказ Наркомата военно-морского флота №0616).

Военное время требовало новых решений в области защиты информации. В 1942 году в 5-ом Управлении НКВД начинает работу криптографический совет, который за время войны провел работу по 60 специальным темам, связанным с шифрованием. Руководство Красной Армии вело активную работу и в направлении регламентирования работы шифровальной службы. С небольшим опозданием, но в 1942 году все-таки был издан ряд специальных приказов НКО: №72 о порядке пересылки секретной корреспонденции и №014 вместе с №0040 о ведении закрытых телефонных переговоров, радио и телеграфных передач. Уже в 1943 году в армейские части пошло «Наставление по шифровально-штабной службе в Красной Армии».

В любом повествовании о шифровальном деле советских специалистов Великой Отечественной войны нельзя обойтись без отзывов наших прославленных полководцев. Так, Георгий Жуков писал в этой связи: «Хорошая работа шифровальщиков помогла выиграть не одно сражение». Маршал Александр Василевский вспоминает в мемуарах: «Ни одно донесение о готовящихся военно-стратегических операциях нашей армии не стало достоянием фашистских разведок. Будучи начальником Генерального штаба, я ни одной минуты не мог обойтись без ВЧ-связи, которая благодаря высокой сознательности и мастерству воинов-связистов наилучшим образом обеспечивала оперативное руководство действующими фронтами и армиями». Маршал Иван Конев также давал высокую оценку уровню связи в годы войны: «Надо вообще сказать, что эта связь ВЧ, как говорится, нам была богом послана. Она так выручала нас, была настолько устойчива в самых сложных условиях, что надо воздать должное нашей технике и нашим связистам, специально обеспечивающим эту связь ВЧ и в любой обстановке буквально по пятам сопровождающих при передвижении всех, кому положено пользоваться этой связью». «Без ВЧ-связи не начиналось и не проводилось ни одно значительное военное действие. ВЧ-связью обеспечивались не только штабы, но и командование непосредственно на передовых линиях, на дозорных пунктах, плацдармах. В Отечественной войне ВЧ-связь сыграла исключительную роль как средство управления войсками и способствовала выполнению боевых операций», - так отзывался маршал Иван Баграмян о роли ВЧ-связи в войне.

О масштабах работы советских связистов очень красноречиво говорят статистические подсчеты: 66 500 км воздушных линий связи было восстановлено и построено, 363 200 км проводов подвешено и 33 800 км построено шестовых линий. К концу Отечественной войны связисты обслуживали без малого 33 тыс. км линий ВЧ-связи, а к сентябрю 1945 года уже почти 37 тыс. км. За время войны с фашистской Германией были разработаны, испытаны и пущены в серийное производство такие образцы техники засекречивания, как «Соболь-Д», «Байкал», «Синица», МЕС-2, СИ-16, САУ-14, «Нева-С» и ШАФ-41. Более 20 тыс. бойцов и офицеров войск правительственной связи были награждены медалями и орденами, 837 военнослужащих не вернулись с фронта, 94 числятся пропавшими без вести…

Наверное, одними из самых значимых оценок работы на фронте являются отзывы противоборствующей стороны. Йодль в ходе допроса 17 июня 1945 года доложил: «Основную массу разведданных о ходе войны – 90 процентов – составляли материалы радиоразведки и опросы военнопленных. Радиоразведка – как активный перехват, так и дешифрование – играла особую роль в самом начале войны, но и до последнего времени не теряла своего значения. Правда, нам никогда не удавалось перехватить и расшифровать радиограммы вашей ставки, штабов фронтов и армий. Радиоразведка, как и все прочие виды разведок, ограничивалась только тактической зоной».

Самое интересное, что Ставка нередко вообще отказывалась от процедуры шифрования информации для передачи по сетям связи. Так, во время подготовки контрнаступления под Сталинградом была издана директива командующему фронтом:

«Ставка Верховного Главнокомандования категорически запрещает Вам впредь пересылать шифром, какие бы то ни было соображения по плану операции, издавать и рассылать приказы по предстоящим действиям. Все планы операции по требованию Ставки направлять лишь только написанным от руки и с ответственным исполнителем. Приказы на предстоящую операцию командующим армиями давать только лично по карте».

Фактически большая часть вопросов контрудара лично решалась представителями Ставки Василевским и Жуковым, присутствующим на фронтах. Мало того, перед самим наступлением Ставка отправила ряд директив фронтам по прямому проводу и в нешифрованном виде. В них говорилось о прекращении всех наступательных действий и переходу фронтов к жесткой обороне. Эта дезинформация дошла до немцев, успокоила их, что и стало одним из решающих факторов успеха операции.

Работа под грифом «особой важности» на фронтах Великой войны не осталась в тени забвения, подвиг русских шифровальщиков не забыт и будет жить в наши дни и в будущем. Новый виток отечественной службы шифрования случился уже после 1945 года. Он не менее интересен для изучения.

По материалам:
Быховский М. А. Круги памяти. Очерки истории развития радиосвязи и вещания в ХХ столетии» – М.: Международный центр научной и технической информации, ООО «Мобильные коммуникации».
Дадуков Н. С., Репин Г. А., Скачков М. М., Филин Ю. П. Советская шифровальная техника. Ленинградский период: 1935–1941. Часть 4.
Расширение номенклатуры шифровальной техники // Защита информации. Инсайд. № 4.
Павлов В. В. Из истории создания и развития системы правительственной электросвязи советского государства (1930–1941 гг.).
Шеннон К. Работы по теории информации и кибернетике.
Яцевский А. А. Состояние и развитие военной связи в СССР накануне Великой Отечественной войны.

«Энигма» (от греч. αἴνιγμα — загадка) — портативная шифровальная машина. Первоначально её применяли в коммерческих целях для сохранения тайны деловой переписки, во время Второй мировой войны аппарат использовало германское командование.

Шифровальная машинка «Энигма». Фото: www.globallookpress.com

Каким образом «Энигма» шифровала код?

Устройство состояло из клавиатуры и набора вращающихся дисков — роторов. В процессе шифрования аппарат менял одни буквы на другие, например вместо буквы «А» использовалась «T», вместо «B» — «S» и т. д. Код прочитать мог тот, кто знал к нему «ключ». По сути, «Энигма» представляла собой динамический шифр Цезаря .

При кодировании немцы использовали только 26 букв и отправляли сообщения группами по пять символов. Длинные сообщения разбивались на части, каждая из которых использовала свой «ключ».

Кто изобрёл «Энигму»?

Эту шифровальную машину в 1915 году изобрёл американец Эдвард Хепберн . Впоследствии устройство использовалось по всему миру и было значительно усовершенствовано криптографами Третьего рейха.

Насколько сложно было расшифровать код «Энигмы»?

В Третьем рейхе считали, что «Энигму» невозможно взломать, поскольку она предполагала 2×10 в 145-й степени вариантов кодирования.

Кто смог расшифровать код «Энигмы»?

Расшифровать код «Энигмы» в 1939 году удалось британскому математику Алану Тьюрингу , что позволило официальному Лондону заранее узнавать о планах Третьего рейха. В 2014 году в российский прокат вышел фильм «Игра в имитацию», который посвящён этому эпизоду в истории.

* Шифр Цезаря — вид шифра подстановки, в котором каждый символ заменяется символом, находящимся на некотором постоянном числе позиций левее или правее него в алфавите. Например, в шифре со сдвигом вправо на 3 буква А была бы заменена на Г, Б станет Д и так далее. Шифр назван в честь римского императора Гая Юлия Цезаря , использовавшего его для секретной переписки со своими военачальниками.